Интервью адвоката Григория Грабового Евгения Токарева
В Защиту. Журналистское расследование Ларисы Бочановой уголовного дела № 376062 «по мошенничеству» Грабового / 2007-03-24 22:20
Текст: Лариса Бочанова
Корр.: Евгений Васильевич, Григория Грабового обвиняют в мошенничестве. Ваш комментарий.
Евгений Токарев: Возбудив такое дело, сторона обвинения должна была доказать, что Григорий Петрович похитил чужое имущество или завладел денежными средствами путем обмана граждан, что он злоупотреблял их доверием, что обещал какие-либо заведомо невыполнимые услуги и т.д. Однако до настоящего момента, как таковых, доказательств мошенничества нет. Набрали определенное количество потерпевших, которые в большинстве своем где-то, от кого-то, что-то слышали, пришли к нему на индивидуальный семинар, остались на авторскую встречу с ним. Заплатили деньги трем предпринимателям по официальным гражданско-правовым договорам об оказании технических услуг в ходе семинара. Это видео-съемка, аппаратно-цифровая обработка информации и там же, в этом же договоре – бесплатное предоставление литературы. В договоре указано, что как любой гражданско-правовой документ, эта сделка может быть расторгнута сторонами. Однако никто эти договоры не расторгал. А надо заметить, что эти эпизоды были с 2003 года. То есть человек жил, и вроде как претензий не имел. А тут кампания в прессе пошла, они затылок почесали, и решили, что эти деньги можно вернуть. Но почему-то решили их требовать у Грабового, хотя платили трем индивидуальным предпринимателям.
И оказывается, после всего этого, никто претензий к этим предпринимателям не имеет, а все претензии только к Грабовому. Между Грабовым, как президентом НО «Фонд Григория Грабового» и этими предпринимателями никаких договоренностей по поводу этих операций не было, никаких проплат в Фонд или лично Грабовому не было. Никто, из так называемых «потерпевших», ни в ходе индивидуальных встреч, ни на семинарах вопросы финансов не обсуждал. И если эти люди платили за определенные услуги, которые их по каким-либо причинам не устроили, то они могли в любой момент, обратиться с иском в суд для возвращения этих средств и урегулировать этот вопрос либо в порядке мирового соглашения, либо в гражданско-правовом законодательном поле.
Корр.: Может быть, это просто формальная сторона дела? Как-то странно, человек читает лекции, проводит семинары и ничего за это не имеет. Извините, на что тогда жить?
Евгений Токарев: А его главная цель и задача – распространять Учение и давать Знания. У него было на что жить, еще со времен Узбекистана, где он работал по договорам, в том числе и с президентской авиакомпанией. Деньги он там получал немалые, потому что продление ресурса самолетов – это довольно дорогостоящая вещь. Легче заплатить за безопасность полетов, предупреждать возможные неисправности и заменять детали, чем выплачивать страховки родственникам погибших в случае катастрофы, или потерять вообще самолет.
Корр.: Вы хотите сказать, что все лекции и семинары он проводил бесплатно?
Евгений Токарев: Абсолютно бесплатно.
Корр.: В таком случае, почему не привлекаются к делу непосредственные участники событий, в смысле те структуры, которые обозначены в деле?
Евгений Токарев: Вопрос не по адресу. Его нужно задать либо правоохранительным органам, либо заказчикам этого дела. Я так полагаю, что им нужен Григорий Грабовой, а не кто-то другой. Ему вменяется ст.159, часть 4 «мошенничество, организованное группой лиц». А где она – организованная группа лиц? Ведь кроме него, никто не привлекается по делу. Его сторонники готовы выступить в качестве свидетелей, просят об этом, но все их просьбы игнорируются.
Корр.: Есть документы, свидетельствующие о том, что проводились очные ставки с представителями тех коммерческих структур, с которыми заключались договора? Кстати, кто они?
Евгений Токарев: Как это у нас называется ПБОЮЛ – предприниматель без образования юридического лица, а именно Калашников А.В., его жена и предприниматель Бабицкий.
Могу сказать, что допрашивались Бабицкий и Калашников. Бабицкий сказал, что ничего не знает – всем занимался Калашников, у которого была доверенность на все финансовые операции. Калашников подтвердил, что заключались договора, а откуда приходили люди и кто занимался рекламой, то он, якобы, не знает. Оформлением документов занималась его структура, у него была своя бухгалтерия, свой гл. бухгалтер, и деньги, в основном, проплачивались через два банка на счет этих трех лиц. Но известно, что Григорий Петрович читал свои лекции бесплатно и в других учреждениях. К нему приходили обращения от различных организаций с просьбой принять какого-то человека, с просьбой личных встреч и консультаций. То есть он не отслеживал, кто приходил к нему платно или бесплатно. А индивидуальные встречи проводились всегда только бесплатно.
Корр.: Что подразумевается под получением «технических услуг»? И эта цифра 39 100 или около того, о которой все СМИ говорят, откуда она?
Евгений Токарев: Речь идет об использовании запатентованных технических устройств, способных сканировать информацию вообще, с любого объекта информации с целью ее обработки и дальнейшего ее нормирования.
Все эти данные можно обработать, благодаря разработанным Григорием Петровичем еще в Ташкенте на его предприятии «Рампа» дифференциальных уравнений 4-ого порядка по методу математиков Рунге-Кутта. Я их приобщал к делу один раз, следователь их с успехом выбросил, второй раз нам удалось их приобщить к делу только через суд. Я ходатайствовал о производстве экспертизы специалистами в области высшей математики, поскольку во всех математических ВУЗах знают фамилии этих ученых. Эти уравнения рассчитывают параметры не только физического тела, но и каждого органа или каждой клетки человека, его тонких тел.
А эта цифра – всего лишь калькуляция применения обычной компьютерной технологии, аналогична любому прайс-листу. Это смета, просто издержки на программное обеспечение специалистов в области программирования и обычных математических расчетов.
Можно прийти в любую организацию и доказать, что эта сумма, действительно, соответствует затратам на конкретные компьютерные работы согласно себестоимости. Там, кстати, больше сумма выходила, Григорий Петрович ее еще снизил.
Мне вообще странно, что люди, приходя за какой-то услугой, не интересуются, а что в ее стоимость, собственно, входит? Связывают эту сумму с каким-то тридевятым царством, тридевятом государством, просто бред какой-то несут.
Корр.: Знаете, наблюдая ситуацию со стороны, такого бреда, на мой взгляд, более чем предостаточно, Вы не находите? С чем это связано, как Вы считаете?
Евгений Токарев: Люди пытаются освоить новые знания, у кого как получается, что делать…
Корр.: А какая реакция судей на эту информацию?
Евгений Токарев: А реакция примерно такая же, как, к примеру, на теорию Эйнштейна. Когда он доносил ее до научной общественности, все считали, что Эйнштейн – немного не в себе. И никто всерьез не воспринимал эту теорию, но через 10-15 лет в каждой пивной говорили: «А-а, теория относительности… Да это ж всем понятно!»
Но судьи – это не научная общественность, все же это люди узконаправленной деятельности. Еще более сужен кругозор у следственного аппарата и все, что им Григорий Петрович говорит, они поднимают на смех, потому что им все это внове. Но что про них говорить, если уж Кругляков – председатель Комиссии по лженауки считает, что это все галиматья, и что проверять все это бесполезно.
Корр.: Позиция ортодоксальной науки на новые открытия понятна. Но ведь существуют организации, которые могут подтвердить действенность технологий и их научный статус? Те же математики, как Вы говорите. Почему они не привлекаются в процесс, чтобы засвидетельствовать, что это имеет место быть?
Евгений Токарев: Во-первых, когда дело было на стадии следствия, проводить какие-либо самостоятельные действия адвокат не может. По нашему УПК у него очень ограничен круг полномочий по собиранию доказательств и предоставлению их в суд. Есть возможность это делать путем составления ходатайств к органам следствия, а поскольку по нашему делу беспредел – это норма, то сколько я ходатайств и жалоб не заявлял – следователю, прокурору, вышестоящим прокурорам г.Москвы, в Генеральную прокуратуру – ни на одно не было ответа. Все мои предложения и требования провести соответствующие экспертизы игнорировались, все представляемые мной документы – выбрасывались. Когда дело поступило в суд, оказалось, что никаких моих этих жалоб и ходатайств, ничего этого нет, все видимо, взяли и скопом выбросили. Более того, следователь умудрился и свои документы выбросить и вместо них другие положить. То есть были случаи и фальсификации документов.
Корр.: Какие были факты фальсификации документов?
Евгений Токарев: По фальсификации документов, в кадр я сказать не могу, потому что это как стрельба в утку, раньше стрельнул – промахнулся, позже – не попал. Вот есть у нас задел – мы знаем, какие документы были сфальсифицированы, какие уничтожены – не попали в дело, и мы эту информацию держим до суда.
Корр.: Была информация, что на Вашего подзащитного и на Вас оказывалось давление. В чем оно выражалось?
Евгений Токарев: Легального такого давления не оказывалось. Были некоторые угрозы со стороны следователя и высказывания, которые можно было расценить как угрозы и соответствующее отношение в следственном изоляторе Лефортово. Отношения какие? По созданию определенной атмосферы в камере, но неудачно – ни на того напали. По ограничению встреч со мной и другими адвокатами, хотя это прямое нарушение закона. То есть я мог прийти в СИЗО в 6 утра, сдать удостоверение, прождать весь день и не попасть к нему, без объяснения причин. Хотя выходящие адвокаты говорили, что там есть свободные боксы для работы и удивлялись, почему меня не пускают к моему подзащитному. Или как в насмешку, за 15 мин. до закрытия запускали. И много чего такого было…
Первый следователь – Бреев, которого отстранили, так он вообще не стеснялся, прямо в открытую нам говорил, про свое отношение к нам и нашему делу.
Корр.: В чем основная проблема правоохранительных органов, почему все эти нарушения «прокатывают» вместе с самим делом?
Евгений Токарев: Вообще, у меня есть большой вопрос – в каком направлении движется наша страна? В том числе, и в части соблюдения законности. При Сталине тоже была отличная Конституция и при Брежневе тоже была. Вот был период просветления в 90-е годы, когда у нас свобода вроде как стала пробуждаться, но потом эту свободу стали зажимать. Исчезли независимые средства массовой информации, возникли «споры хозяйствующих субъектов», в действие которых государство не вмешивается и т.д.
Кто будет отрицать, что по одному телефонному звонку можно решить судьбу человека? Кто будет отрицать, что законы у нас выполняются тогда, когда выгодно, а когда кому-то не выгодно, то их просто, вроде, как и не существует?
И когда сам президент говорит, что у нас коррумпированная правоохранительная система, то я ему, допустим, верю.
Я уже не первый год работаю адвокатом, а в юриспруденцию вообще в коротких штанишках пришел, но это дело для меня, по своей беззастенчивой беззаконности – нонсенс. Иногда такие выверты у нас были, что представить себе невозможно.
Похоже, мы возвращаемся к древним векам, когда любое инакомыслие каралось законом. Нам тогда остается этот закон только прописать и тогда уже наше государство окончательно будет «в законе».
Корр.: Евгений Васильевич, почему Вы взялись за это дело и что для Вас весь этот уголовный процесс?
Евгений Токарев: Что для меня этот процесс? Когда я по ТВ узнал, что Григория Петровича задержали, для меня это было, конечно, неожиданностью. Хотя еще в 2005 году я предполагал, что события могут развиваться таким образом, наблюдая за тем, как некоторые на его имени просто зарабатывали деньги, зачастую дискредитируя его имя и его Учение. Григорий Петрович в финансово-хозяйственную деятельность вообще не вникал, доверял своему окружению. Он все-таки, больше ученый.
Я пытался обращаться к тем, кто непосредственно окружал Григория Петровича, чтобы предупредить о возможном развитии событий. Хотя из-за этого же окружения, подступиться к нему я не мог, вот не получилось, не пробился. Вокруг него было достаточно людей, претендующих на знания юриспруденции. Только где они сейчас, все это окружение?
Поэтому, пришлось начинать попозже и не с тех стартовых позиций, которые были. Почему я пошел в это дело? Потому что считаю, что если бы оно закончилось плохо, то это плохо не только для Григория Петровича, но и для всей нашей цивилизации. У меня ведь тоже дети растут.
Корр.: Как Вы воспринимаете шокирующие многих заявления Григория Петровича?
Евгений Токарев: Нормально. Потому что он сам объяснял и растолковывал эти заявления на своих семинарах неоднократно. И я не знаю, как это его последователи, которые называют себя учениками, все мимо ушей пропускают. Ведь он же пишет о том, в чем выражается Второе Пришествие Иисуса Христа. Это получение истинных знаний Бога каждым человеком. Вот к тебе пришли эти знания, и ты можешь отнести себя к этому пришествию. И он считает, что к нему пришли истинные знания Бога. Он является как бы трансформатором, рупором этих знаний для людей.
Второе Пришествие – это ведь не означает, что эти знания пришли к одному человеку. Это как известная фраза Саи Бабы. Когда на вопрос: «Действительно ли Вы Бог?», он ответил: «Да. Но и Ты Бог. Только я знаю об этом, а ты не знаешь». И с позицией Григория Петровича здесь есть созвучие.
Если говорить о его Учении о Воскрешении – возможно это или невозможно, то это опять его книги надо читать. Умный человек поймет все с первого раза, человек с более низким уровнем развития, может быть, поймет чуть попозже.
Воскрешение – это в первую очередь, пробуждение человека, восстановление любого объекта реальности, события. Сначала на мысленном, информационном уровне. Ведь если я вспоминаю своего родственника – это ведь тоже шаг к началу воскрешения. То есть я в своей памяти восстанавливаю его образ. А для тех, кто верит в воскрешение Иисуса Христа в физическом теле, как написано в Новом Завете, то по идее, каждый истинный христианин должен верить в это. Значит, нет проблем – он может добиться воскрешения этого образа и в физическом теле.
Здесь дело в чем? Ведь если мы говорим о законе сохранения материи, энергии и т.д., то логически можно прийти к выводу, что и информация тоже сохраняется и все, в принципе, восстановимо. И Григорий Петрович своей практикой это и доказывает. Регенерация по его технологиям, экспериментально доказанная, – это ведь первые шаги к воскрешению. Ведь что такое регенерация? Это воскрешение органа.
И потом, он никому ничего не обещает, он дает Знания. А люди ждут таблетку. Он и таблетку, бывает, дает. Только она не решает в корне проблемы человека.
Корр.: Многие говорят, ну покажите нам воскрешенного и мы поверим.
Евгений Токарев: А воскрешенный, что это? Обезьяна в зоопарке, что ли? С ним считаться не надо? Я могу сказать по объяснениям Г.П., что человек, который способен видеть серебристый спектр, оттенок, – видит воскрешенных. А для Бога вообще никто не умирал. У него нет понятия смерти. Это наше бытовое понятие. Вот оно образовалось в коллективном сознании и начало действовать. Так же, как целлюлит у женщин. Раньше вообще не было этого понятия в коллективном сознании, а когда оно появилось, то большинство женщин стали страдать от него.
Мы ведь и раньше очень многого не знали. В XVII- XVIII вв. Французской Академии пришлось доказывать, что предметы тяжелее воздуха могут летать. Им ведь никто не верил, особенно некоторые их собратья. Так что, наука идет вперед!
Корр.: Не совсем понятно, если эти технические устройства давно работают, то почему МЧС смотрит на них, извините, «как баран на новые ворота»?
Евгений Токарев: Да, они есть в значительной части регионов, но я скажу, что Григорий Петрович не афишировал эту работу особо и не раскрывал, поскольку был такой прецедент. В одном из офисов, возле Курского вокзала, был установлен кристаллический модуль несколько лет назад, пришли сотрудники милицейские с бейсбольными битами и разбили все, что под руку попалось похожее. Просто ребята халтурку на дом взяли…
Корр.: И все-таки, почему Григория Петровича не поддерживают в широких кругах, почему те же ученые не вступаются за него? Хотя бы те, кто понимает, о чем идет речь?
Евгений Токарев: Вот так получается, что если страна идет вспять, то и все старые привычки возвращаются. Это и боязнь за свою жизнь, за свое место, за свою карьеру. Многие, кто общался с Григорием Петровичем, имеют сейчас и высокие посты, и возраст у них солидный, казалось бы – чего бояться? Но люди помнят, видимо, что с ними было в 40-50 гг., и не хотят повторения. Мы ко многим обращались, и были, кстати, такие товарищи, которые говорили, что их уже предупредили, что им уже звонили оттуда… и предупреждали, что лучше помолчать. Вот они сидят пока где-то в сторонке, типа – моя хата с краю. Вот когда все рассосется, вот тогда они вспомнят о своей дружбе, признают вновь его труды, открытия, изобретения…
Даже те, кто помогают сегодня, делают это негласно. Почему? Потому что это все вещи одного порядка. Ушли независимые СМИ, начались дела в отношении лиц, которыми недовольна федеральная власть, в отношении которых недовольны губернаторы.
Юстиция, начиная с 90-х, от безденежья разбита, профессионализм тех, кто сейчас работает в прокуратуре, в судах, в том же ФСБ – оставляет желать лучшего. С точки зрения честности, порядочности, и всего прочего – тоже.
Все мы слышали про дело «трех китов». Когда товарищи сходили в бизнес, вернулись в правоохранительные структуры, но вкус этих денег, он так и остался…
И потом, много ли внимания наше государство уделяет обучению и подбору кадров? Или той же финансовой заинтересованности в том, чтобы честно и добросовестно исполнять свой долг? Особенно, когда проводится политика двуличия в государстве, когда официально объявляется борьба с каким-то злом и сразу после этого объявления, вдруг этого зла становится все больше и больше…
Корр.: Пожалуйста, несколько слов по поводу угроз, о которых говорит Григорий Петрович, в частности со стороны ядерных АЭС.
Евгений Токарев: Что касается ситуации конкретно с ядерной энергетикой и Балаковской АЭС, и с возможной катастрофой на ней, то об этом Григорий Петрович предупреждал официально, еще в судебном заседании 30 мая 2006 года, при рассмотрении вопроса о необходимости изменения ему меры пресечения на любую другую, не связанную с заключением под стражу (Хамовнический районный Суд, судья Ефимова И.Е.). Это было отражено мной в протоколе судебного заседания, неоднократно использовалось мною в различных ходатайствах, направленных на имя Генерального прокурора, прокурора г. Москвы и т.д.
Неоднократно, сторонники и последователи Учения, эту информацию, засвидетельственную судом, рассылали в структуры, которые по роду своей деятельности должны были заниматься этим. Хотя из неофициальных источников, все кто надо, ее восприняли и облазили всю АЭС, и пытались там без него найти эти дефекты. Буквально через несколько дней было фактическое подтверждение, когда один ядерный реактор был остановлен, и вскоре был поставлен на профилактику. Хотя были официальные заявления о том, что это невозможно, что это говорит не специалист, что корпус реактора никак не мог дать трещину и т.д.
Тем не менее, я склонен больше верить Григорию Петровичу, а не официальным сообщениям пресс-службы АЭС. Это говорит опять таки о движении нашего общества назад, когда до последнего момента скрывали то, что произошло в Чернобыле 26 апреля 1986 года, там какое-то время, даже скрывали сам факт катастрофической ситуации. В то время, когда порог допустимой радиации давно перевалил за норму – люди в это время на первомайской демонстрации размахивали флагами во славу Отечества.
; 
